Из пункта А в пункт Б вышел… ну, скажем, Полуэкт... Нет, уже было. Пусть светит солнце, летит чайка, а идёт музыкант, почти медик. Он же сливщик-разливщик, санитар-филолог. Главное, что бы с широко открытыми глазами шел, без клаустрофобии!
…Родился – удивился. Из домика: «А-а!» - и вот они, встречают шершавые руки повитухи.
Весь мир вверх ногами... повозился, повернулся, встал на ноги и: «А-а-аб!» - по жизни танец с музыкой!
От А до Б - всё надёжно устроено, точно, как в аптеке, ведь математики лукавят! Наука их ремесла вполне гуманитарна: гармония – суть, истина; красота правит геометрией, а женщина - знаком бесконечности на лоне.
Ты поёшь, поёшь, и тянешь на себя горизонт, и накрывает треугольник крыши дома твоего, фатально заполняя всё собою…
Формула жизни проста: А всегда равно Б. В разнице такт времени, в остатке только музыка.
От А до Б - поле чудес. Короткое «Аб», словно полу- всхлип, полу- вздох… Не звучит, а по всем октавам пройдешься - тут и себя растеряешь; пока метки ставишь - грифель сточиться. Хорошо хоть дирижер не виден - только смотрительницы сидят на радуге его улыбок, бесконечную нить сучат.
Главное - совестью не фальшивить.
Доктор с зеркальцем – рядом: оправа дугой, стекло отливает тусклым опалом. Фокус поминутно меняется: то пустит гиперболу пучком ярких зайцев, а то, бывает, отразит скелет рентгеном, и схлопнется в маете похмелья от невольного узнавания. Останется только оттиск таракана, присохшего к крышке сканера…
Но это только отражения - они не явь, но нави сон... под крышей радуги.
…Сценарий сегодняшнего дня обрисовался даже раньше, чем вчера, когда мы с Володичевым столкнулись у стойки в регистратуре.
А чуть позже, уже лежа в томографе и закрыв глаза, я вспоминал сюжет фильма «Извне» и пытался не слышать дроби и скрежетание окружившего мое тело инфернального НЕЧТО. Его присутствие разливалось по комнате, где из стерильной щели новейшего аппарата МРТ от Сименса торчали выпирающие части моего тела – затылок и пятки. Щекотно не было ни там ни здесь, а тревожное недоумение наконец оформилось вопросом: «Ну, и что это за Музыка сфер? И что стучит, словно отбойник?! - Иерихон какой-то! Чему там стучать, под этим серым пластиком, ведь нет там внутри никаких подвижных частей – только холод гелия, да катушки под током!»
«…Под сильным током, – я сглотнул, - вон какой кабель толстенный вдоль стены протянулся… на 380 кабелина... - силовая!»
Успокаивало, однако, незримое присутствие доктора – молодой, милой, улыбчивой врачихи, погрузившей меня в аппарат и поспешно удалившейся в свою бронированную комнатку, похожую на будку звукооператора. «Ну да - она при форме, но, скажите, признайтесь честно - кто из нас порою не ощущал себя в белом?! И под колпаком…»
Перед началом сеанса врач спросила, что меня привело к ним на исследование? Ответил, слегка волнуясь: «Спина поскрипывает, надо бы проверить не надо ли чего начать починять. Нет, - не пью, не курю, посторонними женщинами не увлекаюсь. А голова болит, и вообще, сижу на нимесиле». Улыбнулась: «Так может в этом и дело?» Мне сразу стало хорошо, покойно так. Думаю, это и позволило уверенно прожить полчаса под магнитно-резонансной колонкой вслушиваясь всем телом в призывные такты и при этом не шевельнуть даже ухом в ответ… ведь я не почитатель Рамштайна...
…Доктор вернула часы, лежавшие до времени на пульте рядом с клавиатурой и попросила меня немного подождать извне – за дверью, в холле клиники. Дескать - там тихо, диваны мягкие и журналы «За рулём» на столике. Мы же сейчас расшифруем данные, занесём в регистры и вынесем вашу партитуру. Можете пока оплатить счёт.
Оплатил. Тут и появился из своего кабинета Володичев. Уголки вниз… впрочем, как обычно - глаза грустные.
Спрашиваю, что шумит, когда нечего нет?! Да ещё так громко! Сам же мучительно вспоминаю: «Володичев – он ведь Серёга. А почему-то мне его Володей назвать хочется. Понятно, больше десятка лет не виделись, только мельком - привет-привет на перекрёстках… и всё же, что шумит, Серёжа?»
- Тесла! Когда напряжённость под Теслу, или выше, до трёх, то и возникают эти эффекты. Конечно, двигаться там нечему, а звучит, когда градиентные катушки работают. Вообще-то всё просто…
- А, а… интерференция… ну, да... Тесла – он такой! У него в резонансе хора даже линкоры пропадали… Что у меня? Да вот - спина напряжённая и хрустит в темноте. Когда тихо – громко слышно. А ты, Володичев, что же - вроде хозяина тут?! …Сс.. Вв… как тебя по отчеству-то? Олегович!? - круто! – ты нашего Володю давно не видел? Да, да, конечно, - Григорьева
petrsu_photo . Давай к нему зайдем при случае! Кстати, компас, здесь, у тебя - точно зашкаливает. Я не проверял - чувствую. Набирать номер сейчас? – Звоню." …Володя, мы тут с Олеговичем… Володичевым… Ага… Да-а!!! - с Сергеем. Как, уже завтра?! – Конечно, придём. Да, - в четырнадцать".
- Во, дела! Серёжа, у тебя перерыв на обед бывает или ты всё время лечишь? Пойдем-ка чтить традицию. Ты, конечно, в курсе?! - завтра у Ричи Блэкмора юбилей.
...Вынесли согнутый в дугу радужный пакет со снимками и два листочка эпикриза:
- Пожалуйста, это Вам. Всё почти хорошо. – Это мне.
- Сергей Олегович, на сегодня всё, - последний.
«Хорошо. Последний…»
- Серёж, а что это я потею?
...Вегетативка - вегетация, весна - зелень. Снова весна? - хорошо бы. Ладно, с Богом, до завтра, - встретимся под Rainbow! и, - женщине в белом:
- Доктор, Вам большое спасибо!!! Я не почитатель Ромштайна, меня сюда Рутгайзер прислал, и я не пристёгнут...
